воскресенье, 27 марта 2005
Мне почему то не хочеться пихать все в один пост...по сему :
ПриливЯ очнулась.
«Начинается прилив» совершенно без причины подумалось мне. Впрочем, через несколько минут причина нашлась. Даже две причины.
Первой причиной была боль, она накатывала и отступала, так же как и волны во время прилива. С каждой секундой боль все росла и росла.
Второй причиной был шум моря. Да-да. До меня, наконец, дошло что я лежу на морском берегу, а во рту противный привкус металла и песка. Ближайшее побережья должно было находиться в двух часах езды от меня, но нет, ЭТО побережье было прямо здесь. Подо мной. Мокрый песок облепил ладони и запутался в волосам.
Абсурдность и нелепость ситуации дошла до меня не сразу, а постепенно. Так же постепенно как находишь в двух одинаковых на первый взгляд картинка десять различий. Когда я выходила за картой было морозное мартовское утро. В это году весна вообще выдалась на редкость неудачной. А сейчас надо мной висела, заставляя отбрасывать тусклые тени, полная луна. Судя по ее расположение на небо было около трех ночи.
Вторая нелепость – море. Прилив. Я почти физически чувствовала как волны, накатываясь и пожирая друг друга подбираюсь к моим ботинкам. Была еще одна деталь – моя одежда насквозь промокла. Куртка разбухла от впитавшего влагу поролона. Все-таки ни какая она не австрийская, как втюхивали нам продавцы магазина. Китайская подделка.
Я попыталась подняться. Попытка не увенчалась успехом, более того она отозвалась колокольным звоном в затылке. Все тело мгновенно онемело и я вновь повалилась на песок.
«Боже…меня выкинуло на берег…волной…господи»
Да. Без сомнений. Меня выкинуло море. Озноб пробежался по позвоночнику и вернулся к затылку. Внутри все отмерло.
«Я не умею плакать. Я могла погибнуть»
Не знаю сколько я провалялась в мокрой куртке на берегу моря, однако вскоре я вся замерзла и единственное чего мне хотелось – побыстрее умереть. Впрочем. Я конечно утрирую. Умереть мне хотелось меньше всего, но и лежать незнамо где в беспамятстве тоже желания не было.
Наконец немота спала, уступив место холоду и промозглости. Мне удалось наконец подняться, хотя даже не подняться, это слишком громко сказано, а сесть на колени. Я силилась разглядеть береговую линию. Бесполезно. В глаза щипало от песка, а потекшая тушь удовольствия не прибавляла. Мне удалось вытереть глаза рукавом куртки, и я лишний раз поблагодарила бога, за то, что линзы не потерялись «в дороге».
То что возвышалось над пляже меня определенно впечатлило. То было нечто среднее между крупным промышленным городом, средневековым замком и Хиросимой после бомбежки. Высокие монолитные здания были изъедены коррозией, небольшие домики похожие на феодальные замки были полуразрушены. В воздухе витал запах свежего свиного мяса. Ненавижу этот запах. Четыре года назад я была у родственников, в Зауралье, в небольшой деревне с забавным названием. Была как раз в то время, когда там резали поросенка. Ни когда не забуду этот визг, шум. И запах. Запах страха, смерти, гниения. Запах свежего мяса.
С тех пор я не ем мяса, яиц, рыбы, а дубленки вызывают у меня приступ тошноты.
Запах гниения усиливался и достав из кармана куртки мокрый платок приложила его к носу. Дышать стало легче.
И тут в голове вспыхнуло что-то равное по силе миллиарду солнц. В глазах резко потемнело. Наверняка вы не раз читали в каких-нибудь детективах о сходстве «дел» с головоломкой. Вроде бы все непонятно и запутанно, но вот последний кусочек встает на место и…БАМ…все становиться ясно и понятно.
Я испытала похожее чувство. Вспышка обожгла мозг настолько насколько это возможно.
«Проклятый. Бог мой. Это проклятый.»
Да. Это не могло быть ни чем другим. Просто не могло. Процесс узнавания прошел моментально. Сомнений не осталось.
Запах ударил в нос, даже мокрый платок не спас, но меньше всего сейчас меня интересовал какой бы то ни было запах. Трещина, образовавшаяся в моей понимание действительности, росла с каждой секундой, превращаясь в огромную грязно-серую бездну. Как так? Проклятый? Нет. Не может быть. И все таки это был он. Ни с чем не спутаешь. Даже отсюда, с берега, я видела заколоченный досками окна, перекосившиеся блеклые вывески, ржавеющие автомобили, превратившиеся в куски металл, улицы похожие на пересохшие русла рек.
«Обернись» прокричал внутренний голос, и я просто не смогла не повиноваться. Вот он, источник запаха. В пяти метрах от меня стоял пес. Хотя псом это назвать было трудно. Он был размером с небольшого теленка, кожа с левого бока полностью слезла обнажая сломанные и торчащие во все стороны ребра, из разорванного бока что-то смачно капало на землю. Морда зверя была словно разодрана и вновь сшита в уродливую маску, каждый из четырех желтых клыков были не короче моей ладони, длинный язык покрытый язвами вываливался из пасти, то и дело с него на песок срывались тягучие капли.
Я из той породы людей, что в повседневной жизни могут забывать свои вещи в автобусах, оббивать дома все косяки и спотыкаться на каждом шагу, но в экстраординарной ситуации тут же вспоминают все уроки ОБЖ, все курсы самозащиты и обостряют все реакции до предела.
Зверь в один прыжок сократил расстояние между нами на три метра, второй прыжок. Он мог бы достичь цели, но и я не стояла на месте. Я может быть плохо бегаю и прыгаю, но соображаю я хорошо. Рассчитать траекторию прыжка исходя из силы с которой зверь оттолкнулся? Легко.
Я лежала на песке в нескольких метрах от пса. Который уже не спешил напасть. Ну конечно, раньше кем я была? Просто жертвой. А теперь? Теперь я жертва с оружием. Оружие мое было не совсем оружием. Это была длинная алюминиевая палка с заостренным концом. Раньше, когда город переживал благополучные временна, эта палка была частью пляжного «гриба» под которые ставили шезлонги, один конец был острым для того что бы было удобней вбивать в песок. Но теперь это была просто палка. Мое оружие.
Пес ощетинился, и я почувствовала что со мной происходит то же самое. Кровь начинала бурлить и стучать в висках. На смену страху пришел азарт, организм вырабатывал адреналин с максимально возможной скоростью.
Я поднялась на ноги. Пес медленно приближался, видимо решив выбрать несколько другую тактику. Это было не нападением, а наступлением.
Я оскалилась, пытаясь спровоцировать его на атаку. Чем быстрее это закончиться, не важно в чью пользу, тем лучше. Пес прыгнул. И был встречен ударов в челюсть. Я била палкой. Наотмашь.
Что не говорите, а удар у меня сильный. Я с одиннадцати лет занималась в волейбольной секции и успела натренировать мышцы, да и удар был поставлен правильно. Правда в шестнадцать лет я ушла, но сила все еще осталась.
Пес отлетел в сторону перекувыркнувшись и забавно дернув лапами. Но ясно дела не сдался. Не понимаю я его. Не такой уж я и лакомый кусочек – одни кости да сухожилья.
Зверь поднялся на лапы, теперь его слюна, стекающая с мерзкого языка, окрасилась в красный цвет. Из какого бы ада эта тварь не сбежала, но она была смертна. Как впрочем и я.
Пес прижался к земле и задрожал. Сейчас броситься. Это прыжок оказался для него фатальным. Я не отошла в сторону, не отпрыгнула, не упала и не попыталась двинуть ему в челюсть. Я присела, при этом выставив палку острым концом к псу. Палка выбила резцы и прошила псиное небо, распарывая мозг и черепную коробку. Не знаю откуда у меня взялись силы. Я была зла. Зла на того мужчину, на море, на саму себя. Но это бессильная злоба. Отчаяние. Теперь же, с появлением пса, злость приняла объем и форму. Она потекла вдоль палки, начинаясь на кончиках пальцев и приобретая всю свою разрушительную силу на заостренном конце.
Пес не заскулил, не трепыхнулся, жизнь, если это можно назвать ею, ушла из глаз мгновенно, оставив только пустоту. Он повалился на песок, заливая все вокруг кровью. Я попыталась подняться но тут же рухнула на колени и лишь успела выставить руки перед собой что бы совсем не упасть. Наверное я напоминала сейчас сумасшедшего ученого Франкинштейна.
- Он ожил. Ожил – к собственному удивлению каркающим голосом заверещала я. Затем последовал взрыв нервного смеха.
Я поднялась на ноги, теперь уже полностью уверенная, что это не сон, не мираж, не глюк. Холодная реальность, только вчера бывшая виртуальной.
Подумав, я расстегнула куртку и сняла ее. Мокрая и тяжелая она теперь только мешала. С противным чавкающим звуком она упала на тело пса.
- Спи спокойно, друг человека -
Теперь оставалось два пути – обратно в море и в город. Оба были заведомым самоубийством.
Мне нужно оружие – принялась вслух рассуждать я. Вынимать палку из тела пса я не решилась и по этому сейчас обдумывала, что может сойти за оружие. Знание – сила…Ага, как же. Ну знаю я всех «врагов по умолчанию». От этого сильнее не стала.
Я побрела в сторону города.